Профессор Носков: “Читая в детстве научную фантастику, понимал, что хочу сделать ее реальностью”
Испокон веков все, что человечество не могло объяснить рационально, называлось чудом. Развитие науки в разных областях помогло дать ответы на миллионы таких “чудес”. Но ученые умы не остановились на этом…
Сетевое издание zato-govorim.ru продолжает знакомить вас с учеными Северска в рамках спецпроекта “Ученый говорит”. О развитии индустрии 4.0 и о том стоит ли бояться человеку искусственного интеллекта, мы поговорили с заместителем руководителя по научной работе и международной деятельности Северского технологического института НИЯУ МИФИ, доктором физико-математических наук, профессором, заслуженным работником высшей школы РФ Михаилом Дмитриевичем Носковым.
– Михаил Дмитриевич, когда вы решили связать свою жизнь с наукой? Что вдохновило?
– Началось все с детства. Это были счастливые советские годы – освоение космоса, развитие науки. И, конечно, научная фантастика. Сыграло роль и окружение. Мне и моим друзьям были интересны достижения науки и техники. Уже в школе решил, что хочу быть ученым и сделать фантастические рассказы реальностью.
– Какие это были авторы?
– С западной фантастикой в то время было сложно. Поэтому, это были советские авторы Беляев, Казанцев, Ефремов, Стругацкие.
– В одном из своих интервью вы сказали, что все страхи, в том числе связанные с атомной промышленностью, происходят от незнания. А вы испытывали такие страхи?
– Когда был ребенком. Но потом, уже работая в институте, познакомившись ближе с организацией производства на атомных предприятиях, понял, насколько большое значение придается обеспечению ядерной и радиационной безопасности.
– Когда вы пришли работать в Северский технологический институт?
– В институт я попал после защиты кандидатской диссертации в Томском госуниверситете. Мне предложили работать на кафедре физики в Северском технологическом институте, тогда еще Отделении №1 ТПИ. В Северске специалистов высшей квалификации ценили, приглашая меня на работу, предложили квартиру. Это был весомый аргумент в сложные 90-е годы. Я согласился и не жалею. В Северском технологическом институте созданы все условия для реализации научных проектов и творческих идей.
– СТИ не только готовит высококвалифицированных специалистов, но и выполняет научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы для предприятий и организаций Госкорпорации “Росатом”. Какие, на ваш взгляд, сегодня стоят задачи перед атомной отраслью и наукой?
– Первая задача, которая стоит перед атомной отраслью и всеми другими отраслями промышленности, это переход на другую технологическую ступень. Вы знаете, что сейчас происходит четвертая промышленная революция (Индустрия 4.0). Атомная отрасль не находится в стороне. Все сквозные технологии четвертой промышленной революции внедряются и здесь. Наш институт и научно-образовательный центр, научным руководителем которого я являюсь, принимает активное участие в части цифровизации технологий и объектов атомной отрасли. Это общая ситуация. А так как атомная отрасль особенная, то есть и особенные задачи. Основная, в научном плане, задача – проект “Прорыв” – создание безопасной атомной энергетики. И к гордости Северска, мы видим, что на площадке Сибирского химического комбината создается опытно-демонстрационный энергетический комплекс. Надеюсь, здесь будет построен первый в мире реактор с естественной безопасностью. Вторая задача международного плана – создание термоядерного реактора. Такой реактор создается во Франции в исследовательском центре ядерной энергетики Кадараш. Росатом тоже вносит свой вклад в создание этого реактора.
– Говоря о технологической революции, нельзя не упомянуть вашу последнюю разработку для горнорудного дивизиона Росатома – программно-аппаратный комплекс виртуальной реальности для “Хиагды”.
– С горнорудным дивизионом Росатома мы работаем уже почти 20 лет. И разработали для них достаточно большое количество информационных систем, предназначенных для управления предприятием, оптимизации технологического процесса, геологического и геотехнологического моделирования, проектирования и планирования разработки месторождений. Созданные в институте программные средства успешно работают на российских уранодобывающих предприятиях и позволяют повысить эффективность разработки месторождений.
В прошлом году мы создали первую в мире виртуальную модель месторождения урана, разрабатываемого способом скважинного подземного выщелачивания. Мы использовали в своей работе имеющийся в продаже шлем виртуальной реальности. Надев его, геолог может погрузиться в недра земли и увидеть продуктивный горизонт, рудное тело, технологические скважины, расположение непроницаемых пропластков и многое другое, что позволит ему правильно оценить ситуацию и принять лучшее решение по разработке месторождения.
– Виртуальная реальность входит в производственные процессы. На ваш взгляд следующий шаг какой?
– Да, виртуальная реальность только начинает применяться в промышленности. И здесь еще много нужно работать для того, чтобы эта технология стала такой же удобной и незаменимой, как использование компьютера или смартфона. Другая технология четвертой промышленной революции – дополненная реальность. В этом году мы планируем выполнить проект, основанный на этой технологии, чтобы оператор или мастер могли более эффективно проводить ремонт и обслуживание оборудования.
В настоящее время набирает силу искусственный интеллект. Пока он еще не очень активно используется в производстве, но потенциал его высок. Мы сейчас тоже начинаем работы в этой области, чтобы искусственный интеллект помогал отрабатывать месторождения более эффективно, прогнозировать работы различных технологических объектов, выбирать наилучшие схемы вскрытия залежей. Для работы искусственному интеллекту нужны большие данные. Технологии больших данных нами практически освоены. Благодаря работе наших программ создается цифровой двойник месторождения и добычного комплекса. Вся информация находится в цифре и может быть визуализирована, в том числе средствами виртуальной реальности. В процессе работы предприятия формируется цифровой след, т.е. все данные о технологическом процессе сохраняются, и можно восстановить всю историю разработки месторождения.
– Ученые хотят, чтобы искусственный интеллект был помощником, но пока различные масс-медиа представляют нам его неким врагом, который может обойти человека в своем развитии. Как вы считаете, стоит ли бояться человеку искусственного интеллекта?
– Вопрос очень сложный. Мы вот с вами говорили о детских страхах. Страх перед искусственным интеллектом был тоже. И если страх перед атомной отраслью рассеялся после знакомства с технологиями и порядком организации работ в атомной отрасли, то, честно говоря, опасения, связанные с применением искусственного интеллекта, только возрастают. Мы видим, что искусственный интеллект уже легко обыгрывает лучших шахматистов. В этой игре он уже настолько превзошел человека, что даже приложение, установленное на вашем смартфоне, играет в шахматы намного лучше человека. И, если предполагать, что развитие технологий искусственного интеллекта пойдет дальше такими же темпами, мы можем ожидать, что в ближайшем будущем, через десять-двадцать лет, искусственный интеллект будет существенно превосходить человека по своим способностям. А что будет дальше, зависит от решений принятых человеком. Сможет ли он принять правильное решение, чтобы не перейти в подчиненное положение к искусственному интеллекту?
– Возвращаясь к настоящему, к атомной промышленности, не могу не спросить о вашей работе в составе российской делегации на Фукусиме. Оценивая ту аварию, которая произошла в Японии и, говоря о том безопасном реакторе, который предполагается строить на площадке ОДЭК в Северске, можете ли вы сказать, что человек научился контролировать атом?
– На Фукусиме мы знакомились с ситуацией и высказывали свои предложения по решению актуальных на данный момент проблем. А там они действительно огромные. Анализ аварии на атомной электростанции Фукусима -1 показал, что всего этого можно было избежать, если бы не ошибки на стадии проектирования, не экономия средств на исправление выявленных недостатков. А после того, как произошли землетрясение и цунами, не были предприняты экстраординарные экстренные меры по включению насосов для охлаждения реакторов. На мой взгляд, организовать подачу электричества для включения насосов в первые часы после цунами было возможно.
Что касается реактора, который создается в Северске, то он должен быть таким, чтобы на нем не могли произойти аварии, которые случились в Чернобыле и на Фукусиме, по причинам фундаментального характера. Он должен быть создан таким образом, что авария, если вдруг и случиться, останется внутри корпуса реактора. Мы потеряем реактор, но выброс радиоактивных веществ за его пределы не должен произойти. Насколько я знаком с этим проектом, все достаточно логично, обосновано. Думаю, что цель будет достигнута.
– В преддверии Дня науки, который будет отмечаться 8 февраля, что бы пожелали ребятам, которые сегодня еще сидят за партами? Возможно, кто-то из них уже принял для себя решение связать свою жизнь с наукой.
Я желаю им успехов. Самое главное, что нужно знать, занятие наукой – это очень интересно. Погружение в мир науки, решение научных проблем, создание того, чего еще не было в этом мире, всё это дает человеку очень много положительных эмоций.
интервью записала Наталья Денисова