Тридцатилетию вывода советских войск из Афганистана посвящается…
В начале февраля этого года к тридцатилетию вывода советских войск из Афганистана вышла в свет книга «Время выбрало нас». Это уже четвертая по счету книга, изданная в Томской области и написанная по рассказам солдат и офицеров, принявших участие в военных действиях на территории Афганистана в 1979-1989 годах.
Ее издание стало возможно, благодаря поддержке губернатора Томской области Сергея Жвачкина и Томской региональной организации Российского Союза ветеранов Афганистана. Глава региона принял решение в 2014 году поддержать инициативу ветеранов боевых действий в Афганистане и ныне покойного известного томского журналиста Александра Востягина.
Выпуск всех четырех книг принадлежит Издательскому Дому «Томский потенциал».
Среди героев новой книги немало северчан. О них, героях афганской войны, мы расскажем вам в этом и последующих выпусках.
В разведке служили особые люди
Вадим Александрович Филатов
Родился 7 июня 1965 года в закрытом городе Томск-7 (ныне ЗАТО г. Северск). Здесь же окончил школу № 86, а затем, с отличием – ПТУ № 10 по специальности «токарь-универсал». Вместо установленного при окончании училища третьего разряда сразу же получил пятый и, после вручения диплома, был приглашен на работу на основное производство Сибирского химического комбината. Там отработал два года и зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны.
Несмотря на бронь на производстве, сам изъявил желание отдать воинский долг Родине. Был призван в ряды Вооруженных сил СССР. Пять месяцев провел в учебном центре в Прибалтике, после чего 11 ноября 1985 года был мобилизован в Афганистан, где отслужил 1 год и 8 месяцев. После демобилизации в 1987 году работал в Северске, сменил несколько профессий. Затем уехал в Ленинград, поступил в мореходное училище. Еще будучи курсантом, на торговом судне практически обошел весь мир: побывал в Австралии, Арабских Эмиратах, на Кубе…Свою коррективу внесли 90-е годы. Закрывалось Балтийское морское пароходство, последовали массовые сокращения. Перспектива найти достойную и интересную работу после окончания мореходки была проблематичной, и потому он решил, что учиться дальше не имеет смысла. Вернулся в Северск, создал семью, сменил несколько работ. В настоящее время является председателем одного из самых эффективно работающих ТСЖ.
Старшина запаса. Награжден Орденом Красной Звезды, юбилейными медалями.
У технически одаренного северского паренька Вадима Филатова жизнь складывалась как по накатанной. Школа, профтехучилище с отличием, хорошо оплачиваемая работа на одном из крупнейших стратегических предприятий страны. Не все его сверстники имели такую зарплату, которая позволяла и маме помогать и себе ни в чем не отказывать! Казалось бы, о чем еще можно мечтать? Но, по всей вероятности, темпераментному и взрывному по природе парню не хватало экстрима, острых ощущений.
Он мог бы спокойно работать на СХК и дальше и избежать службы в армии, тем более время было неспокойное: в мирном СССР уже привычными стали и боевые награды, и груз 200, и понятие «интернациональный долг». Но он посчитал, что настоящий мужчина должен пройти через армию и добровольно пришел в военкомат. О том, что может попасть в Афганистан, как-то не задумывался. Слышать о нем, конечно же, слышал, но что это такое представлял очень отдаленно.
Вадим был направлен в Учебный центр воздушно-десантных войск Прибалтийского военного округа, который базировался в местечке Гайжюнай Литовской СССР. Считалось, что это одна из самых сильных в плане подготовки учебок на территории СССР. Попавшие туда тренировались на износ (наш герой, к примеру, к концу пребывания в ней потерял 17 килограммов веса!), но зато те, кто выдерживал неимоверные нагрузки, становились настоящими профи.
– После этой учебки сразу присваивали звание сержанта, – рассказывает Вадим Филатов. – Отбор был жестким: в наш призыв из 189 выпустили чуть более 90. Из них половина попала в Афганистан, другие – в страны СЭВ. К концу подготовки мы уже знали, куда нас направят. Мне предлагали остаться в учебном центре сержантом, но я отказался. В мае были экзамены, а после них мы вылетели в Фергану, а уже оттуда – в Кабул.
Жарко, нестерпимо жарко, и нет спасения от этого раскаленного, пронизывающего все насквозь воздуха – таким было первое впечатление от страны, где Вадиму Филатову предстояло выполнять свой интернациональный долг.
Вновь прибывших разместили в здании клуба, куда через какое-то время нагрянули «покупатели» – офицеры из разных рот и подразделений. Они уже ознакомились с личными делами новобранцев, и каждый стремился набрать себе самых достойных.
Филатов попал в 3-ю, горную, роту.
– Два-три дня осваивался, пока старослужащие находились на задании, – вспоминает он. – Изучая территорию, обнаружил спортивную площадку и решил позаниматься. Вдруг ко мне подбегает какой-то военный и начинает кричать, чтобы я убирался прочь, что не положено новеньким тут находиться и тому подобное. Если бы он это сказал не в такой грубой форме, то я, может быть бы, и ушел. Но, не выдержав грубости, нокаутировал его. Он отрубился, набежали офицеры. «Что ты надел!» – кричат. В общем, через какое-то время меня вызвали к начальнику штаба, который довольно доступно объяснил, что мне теперь здесь не ужиться: либо я кого покалечу, либо меня покалечат. Не долго думая, перевели в батальонную разведку. Сразу обратил внимание на то, что там были какие-то особенные люди – немногословные, смелые. Все к ним относились с уважением. Разведчики занимались прикрытием колонн (с людьми, техникой, боеприпасами): шли впереди нее или замыкали. Когда рота окружала какой-то кишлак, то мы, разведчики, заходили первыми внутрь на проческу. Работы хватало!
Только за первые полгода Вадиму Филатову удалось принять участие в 48 операциях. Поначалу он даже все их записывал в специальный блокнот, а потом бросил – времени на это просто не оставалось. .
– Часто ходили в засады, – продолжает вспоминать Филатов. – Об этом не принято говорить, но иногда приказы сверху были, мягко говоря, странными. Например, однажды было объявлено перемирие. Нас ночью, без поддержки, без вертолетов, отправили на расстояние 40 километров от Кабула, чтобы мы зафиксировали нарушение перемирия со стороны противника – точки, из которых они выпускают свои реактивные снаряды. Причем, нам приказали не стрелять, если даже с противоположной стороны откроют огонь. Вот, когда появятся раненые или убитые – тогда можно стрелять в ответ. Очень «гуманно» – ничего не скажешь! Хорошо, что командир наш был вменяемым человеком. Он позволил стрелять первыми – сам хотел живым домой вернуться и нас спасти!
Вызывала недоумение и отечественная экипировка, которой обеспечивали советских воинов-интернационалистов. Она была явно неприспособлена для этой войны. Например, разгрузочный (тактический) жилет, в отличие от того же пакистанского, был очень тяжелым и при ранении его было трудно снять. Если американские спальные мешки прокладывались гагачьим пухом, а потому были теплыми и невесомыми, то наши делались на основе ваты, которая впитывала влагу, дополнительно утяжеляя и без того нелегкие изделия, стандартный рост которых почему-то не превышал 1 метра 64 сантиметров.
А вот на продовольствие жаловаться не приходилось. Кормили сытно и вкусно!
Свою первую награду Вадим Филатов получил уже в начале своей службы в Афганистане за участие в очередной панджшерской операции. Напомним, что на протяжении войны в Афганистане была целая серия панджшерских различных по масштабу операций частей и соединений советской армии и армии ДРА против вооруженных формирований афганских моджахедов под предводительством полевого командира Ахмад Шах Масуда – противника жесткого и коварного. Случилось так, что на время операции, о которой идет речь, старослужащие уже демобилизовались, а на смену им пришли совсем зеленые, неопытные бойцы.
– Они даже адаптацию не успели пройти, а их уже засунули в это пекло, – рассказывает Вадим Филатов.- Не нарочно, конечно – народу просто не было. Мы благополучно добрались до места, обнаружили по дороге несколько складов с оружием, огромный пулемет ДШК с полным боекомплектом. Забрались на большую горку, там переночевали, сходили на блоки и, когда стали возвращаться, на нас напали «черные аисты» – знаменитые, высокопрофессиональные стрелки пакистанского спецназа. Они впятером окружили наш батальон во время спуска, и мы оказались в западне: не спуститься – не подняться. В этой ситуации нам ни танки наши, находившиеся за горой, не могли помочь, ни артиллерия. Пришлось полагаться только на собственные силы. Огонь был сильный: появились раненые, убитые. Их надо было оттащить, живым – оказать помощь. Практически до наступления сумерек противник не давал пройти ни туда, ни сюда. Вдвоем с товарищем отправились на прикрытие: по очереди отстреливали пару рожкови перезаряжались. В это время другие успели оттащить в сторону раненых и убитых. А затем внезапно, как это всегда бывает на юге, наступила ночь. Лишь по вспышкам определяли, откуда стреляют. Через некоторое время новая напасть: взошла луна, и мы, расположенные наверху, стали просматриваться как на ладони. Подождали наступления тишины и через некоторое время стали потихоньку отходить назад. Отступали осторожно, потому что знали, что находимся под прицелом. А потом, благодаря идее взводного, нам удалось уйти. Справились единственной оставшейся гранатой. Запустили ракету над боевиками, увидели вспышку и бросили туда гранату. На броню пришли уже ближе к утру. Безумно уставшие, уснули сразу же, как легли…
А наутро они проснулись героями. Принимали поздравления от товарищей, давали интервью приехавшим журналистам.
– Командир написал представление на награждение меня Орденом Красного Знамени, а моего сослуживца Евгения –Орденом Красной Звезды, – продолжает рассказ Филатов. – Но, когда бумаги дошли до Москвы, там, видимо, посчитали, что это слишком жирно, и представили меня – к ордену Красной Звезды, а Женьку – к медали «За Отвагу». Позднее узнали, что за эту операцию, кроме нас еще много офицеров получили награды. Кто-то заслуженно, а кто-то… Но как известно, чем ближе к штабу, тем наград больше. Бог им судья!
Вообще-то к наградам его представляли несколько раз, но ордена и медали «не находили своего героя» по причине чересчур свободолюбивого и взрывного характера, постоянной попытки настоять на своем.
К примеру, вывел он как-то колонну бойцов без единой потери, без единого ранения. Награда была гарантирована, но помешали обстоятельства. После удачно проведенной операции решили устроить привал, отдохнуть, пожарить картошку, поесть по-человечески. Соорудили из камней печь. Только он отошел к бочке с водой, как раздался взрыв. Пострадало шесть человек. Как оказалось, кто-то вместо камня использовал заплющенную гильзу, которую «духи» заполнили крупным артиллерийским порохом.
Прилетели вертолеты, забрали раненых и убитых. От начальства поступил строжайший приказ: больше огня не разжигать. Но как не восстановить силы, не попить чая? Все тщательно проверив, не обнаружив никакой опасности, на свой страх и риск разожгли костер. Только чайник закипел – появился патрульный. За нарушение приказа представление на награду было отозвано.
Дело, конечно, не в наградах. Главное, чему он научился на той войне, это практически безошибочно, почти на интуитивном уровне, определять, говоря словами Высоцкого, «кто друг, кто враг, кто так». Он убедился, что ни война, ни другие экстремальные ситуации людей по большому счету не меняют. Они лишь, как под увеличительным стеклом, подчеркивают изначально присущие им качества.
Татьяна ЕРМОЛИЦКАЯ
Фото из архива В. Филатова