Вы читали?
Центральная городская библиотека рада представить вам совершенно необычную книгу “Подстрочник”. Это монолог Лилианы Лунгиной о своей жизни.
Кто такая Лилиана Лунгина? Не зная ее имени и лица, с ней каждый из нас знаком с детства.
“… И по мере того как читала, меня охватывало все большее волнение. Свершалось некое чудо – Карлсон стал настолько реален в своей нереальности, что мне уже начало казаться, что он приземлился не у Малыша на подоконнике, а у меня… Я сразу почувствовала, что перевести такую книжку – это счастье…”
Да, это Лунгина научила говорить по-русски и Пеппи Длинныйчулок, и Рони, дочь разбойника, и неутомимого Эмиля из Леннеберги. И, конечно, обаятельного, умного, красивого и в меру упитанного мужчину в самом расцвете сил.
Лилианна Лунгина – известнейший переводчик СССР. И переводила она не только Астрид Линдгрен. В ее переводах в СССР читали Гамсуна, Белля, Ибсена, Фриша, Мориака, Виана. И здесь становится понятно, что талант переводчика – настоящий дар, который, как и любой талант, встречается очень редко. А у Лунгиной этот талант – не единственный.
Лилианна Зиновьевна Лунгина прожила очень необычную жизнь, причем жизнь ее пришлась на самые тяжелые годы XX века. Она родилась в 1920 году, в СССР, но ее детство прошло в Германии, Палестине и Франции. В Москву Лили Маркович (это ее фамилия до замужества) вернулась уже в 14 лет. Здесь корни переводческого таланта Лилианны Зиновьевны – французский, русский и немецкий для нее были одинаково родными. Здесь же истоки широчайшего кругозора и странного для СССР свободомыслия.
Что из себя представляет книга? Это рассказ Лунгиной о своей необыкновенной жизни. Удивительный, оптимистический рассказ, щедро украшенный деталями и огромным количеством фотографий.
Мужем Лилианны Зиновьевны был драматург и сценарист Семен Лунгин; режиссер и сценарист Павел Лунгин – ее старший сын. Гостями их дома были Самойлов, Войнович, Твардовский, Галич, Сахаров, Евтушенко и многие другие знаковые для нашей культуры люди.
Читается книга необыкновенно легко, захватывая с первых же строк и не отпуская до последней строки “Вот, пожалуй, и все”.